любят друг друга.
Я улыбаюсь, вспоминая своих родителей. Он прав, они безумно влюблены до сих пор.
— Так вы не женились? — спрашиваю я, когда к нам приходит официантка с нашими заказами.
— Знаешь, после нескольких лет проведенных в тюрьме, ты теряешь внимание дам. Особенно, если ты сидел за убийство. И всем плевать, что убийство было случайным и вообще не твоим. Все боятся и шугаются, даже не стараясь узнать тебя. Люди привыкли судить поверхностно, не зная настоящей истории. Поэтому я привык быть один. Так легче, знаешь ли?
— Но вы же не совсем один, верно? Что насчет вашей сестры? — разрезаю один блинчик и макаю его в сироп.
— Я Талию не видел с того моменты, как вышел из тюрьмы… — голос его стал настолько грустным, что тело покрывается гусиной кожей.
— Почему? Что-то случилось?
— Сначала она стеснялась брата — уголовника, а потом завела свою семью и велела держаться подальше. У нее уже три здоровеньких ребенка, — с улыбкой произносит Нейтан, отпивая колу со стакана. — Я не злюсь на нее. Понимаю, что видя меня, она вспоминает о прошлом. Я все понимаю.
Я не имела права судить эту Талию, но судила.
Как она может поступать так с родным братом, который понес наказание из-за нее, стараясь уберечь ее. То есть, видя его, она — бедненькая, вспоминает о прошлом. А что насчет самого Нейтана и его чувств? Словно он отдыхал все это время на Гавайях и веселился. Проблема в том, что она не хочет вспоминать о прошлом, а у Нейтана нет прошлого. Для него все это одно большое настоящее.
Теперь я замечаю какой он оказывает одинокий человек. У него по истине никого нет. Точнее не было, потому что сейчас я все знаю и не могу позволить умирать в одиночестве своему биологическому отцу. Что-то мне подсказывает, что нам с мистером Харпером предстоит еще много нового друг о друге узнать. И мне уже не терпится.
* * *
Возвращаюсь я домой лишь в восьмом часу, потому что мы с Нейтаном разговорились и все не могли прекратить болтать. И я лишь убедилась лишний раз, что он очень хороший человек. С каждым разом мне хотелось все больше узнать его.
Когда я приехала, папа уже сидел на крыльце и курил. Я с улыбкой уселась рядом и поцеловала его в щеку.
— Как встреча с Нейтаном?
— Да нормально, — пожимаю плечами. — Поговорили, получше узнали друг друга.
— Это хорошо, — Джексон кивает два раза подряд, а потом снова затягивается.
— Вообще-то, пап, тебе нельзя курить, — я забираю с его рук сигарету и выкидываю на землю. — Ты сейчас на таблетках, что означает хороший повод бросить курить и вовсе.
— Ну, Лея! — папа с такой болью смотрел на промокающую сигарету, что даже жалко его стало.
— Всё, мистер, серьезно, хватит курить, — я встаю и тяну его за собой, пока мне не приходит смс.
Джастин: «Черт, прости, только сейчас вернулся домой. Не мог ответить на сообщение».
Джастин: «У вас тоже света нет?»
Джастин: «А нет, вижу, у вас есть. У вас случайно не найдется лишнего фонарика на вечер одолжить?»
Усмехаюсь и принимаюсь печатать ответ.
— Ты чего? — спрашивает отец, подходя к двери.
— Джастин просит фонарь, у них света в доме нет. Я возьму один, ладно?
Я: «Сейчас принесу:)»
— Бери. Так ты сейчас к Джастину?
— Да, — киваю я, уже направляясь к гаражу, чтобы взять фонарь. — Если позвонит Кейт на домашний, передайте ей, чтобы перезвонила на мобильник.
— Хорошо, — слышу я прежде, чем зайти в гараж.
У нас очень много фонарей и маленьких ручных фонариков, на случай, если не будет света. Наша семья — что-то вроде параноиков. Забавно то, что ни один из члена семьи серьезно темноты не боится. Ни у кого нет фобии, но почему-то фонариков у нас почти что склад.
Я хватаю один большой фонарь и один ручной.
Когда выхожу с гаража, вздрагиваю от грома, который так неожиданно загремел. Надеюсь, молнии хотя бы не будет.
Ну, конечно, молния сверкнула, отчего я скорее побежала к дому Биберов. У них везде была кромешная тьма, так что мне пришлось включить фонарь, чтобы просто дойти до крыльца и ничего себе не сломать. Я громко постучалась в дверь, надеясь, что Джастин меня услышит.
По улице проехала очень медленно какая-то серебристая машина, а потом я отвлеклась на то, как снова сверкнула молния. Сегодня отвратительная погода!
Наконец Джастин открыл дверь, и я ему тут же всучила огромный фонарь, который был не таким уж легким. Мы прошли в дом, а точнее Джастин повел меня на второй этаж. Когда дверь за мной закрылась, я услышала как резко полил ливень. Так, пока дождь не прекратится, я из этого дома никуда не выйду!
— А где мисс Маллет? — спрашиваю я, прислушиваясь к шуму в доме.
— У нее сегодня ночная смена в больнице, — отвечает Бибер, пропуская меня первой в свою комнату. — Лея, у меня маленькая просьба есть.
Я поворачиваюсь к парню и свечу в него фонариком, а потом ужасаюсь от увиденного и вздрагиваю, когда гремит гром. В темноте я не увидела, что Джастин истекает кровью. На нем была светлая футболка, которая была все перепачкана кровью.
— Сможешь помочь? Я бы и сам справился, — я замечаю, что парень тяжело дышит. — Только вот сил нет.
Он еле держится за дверной косяк и я вижу, что его ноги подкашиваются.
— Черт возьми!
Быстро помогаю ему дойти до кровати и стараюсь успокоить свое бешено колотящееся сердце. Джастин указывает на аптечку, что лежала на столе. Он сам снимает футболку, при этом кряхтя от боли, пока я перебирала в аптечке содержимое. Когда я подхожу к кровати, то ужасаюсь от его раны.
— Это тебя ножом проткнули? — не могу не морщиться.
— Да, не успел увернуться.
Я скорее обрабатываю его рану, намазываю какой-то мазью, которую указывает мне Джастин и перебинтовываю его. Все это время парень смирно полулежал и терпел, стараясь не издавать каких-либо звуков.
— Вот и все, — произношу я и сажусь на пол, немного опрокинув голову назад.
Руки мои были в крови, поэтому я держала их подальше от своей одежды.
— Спасибо, — благодарит Джастин, голос которого был совсем рядом. — Еще бы немного и я, возможно, потерял бы сознание. Спасибо, что не бросила меня тут одного или еще хуже: не позвонила в скорую.
— Я все понимаю, не парься.
В комнате слышится только наше тяжелое
